Полина Раевская - Влюблена и очень опасна
– Лихо! – Креольский усмехнулся. – Надо же, как своевременно случилось в твоей жизни культмассовое мероприятие. И главное, самое время по концертам ходить, когда проблем полный воз.
– Да я и не хотел никуда идти, – Сомов устало махнул рукой. – Это все Валя – девушка моя. Пристала, говорит, пойдем да пойдем, дескать, и так никуда не ходим. В общем, почему нет-то? От того, что я бы стал дома сидеть да киснуть, ничего ж не изменилось бы. Так же?
– Угу, – буркнул Креольский, – только уж больно кстати тебе оказалось это алиби, которое, к слову, еще не мешает проверить.
– А и проверяйте! Только в полицию не сдавайте! И вообще не светите меня. Я ж, как узнал, что Юру убили, сразу понял – я следующий. Семавас на все способен, а теперь выходит, что долг-то на мне. Не за себя, а за Валю прошу! У нее мать больная, не может она сбежать со мной. И светить мне ее сейчас никак нельзя – бандиты ведь ни перед чем не остановятся. Пока они о ней не знают, но сдай вы меня ментам, и все… Я-то свое алиби подтвержу, а что с ней будет?
– А что же ты об этом не думал, когда братца моего к ней в дом привел? А ну как за ним уже следили тогда?
– Вы и про это знаете? А, ну да… – Сомов бросил взгляд в мою сторону. – Это ж ты у нее утром была. – Да никто не следил за Юркой. Зачем бы им это? А и следил бы, я ж его в дом к Валюшке привел задолго до истории с Семавасом. Тогда, как говорится, еще ничего беды не предвещало.
– А зачем, кстати? – я вступила в беседу неожиданно для себя и собеседников – на меня тут же уставились две пары удивленных глаз.
– В смысле? – проворчал Сомов. – Ты же и сама это знаешь. Завещание ее отец написать хотел.
– Это я поняла, но зачем ему такие хлопоты? Вроде же родственников, кроме Вали и ее матери, у него не было, и так бы им все досталось.
Риелтор замялся, как будто сомневался, стоит ли продолжать со мной разговор. Даже к окну отвернулся, что-то обдумывая. Наконец, приняв для себя какое-то решение, произнес решительно:
– Чего уж там. Начистоту так начистоту. Я точно не знаю, но вроде как у Валиного отца был где-то внебрачный ребенок. Дочь, кажется. Во всяком случае, я краем уха услышал про какую-то Юлю. Он все повторял Креольскому – доченька моя, Юленька. Я потом у Ольги Васильевны поинтересовался, что это значит, бедную старушку чуть удар не хватил. Такая истерика случилась… В общем, была у Дмитрия Ивановича какая-то любовная история по молодости. Он тогда уже главврачом был в психиатрической больнице здесь, недалеко. Ну, и вот с медсестрой какой-то и случился у них роман. Ольга Васильевна об этом поздно узнала, когда у соперницы уже живот на нос полез. Одним словом, преступную связь ей прервать удалось, а беременность нет. В итоге помирились они с мужем – Валюшка уже тогда была у них, ради дочери не стали они брак рушить. Ну, вот. А на смертном одре отец-то о дочери и вспомнил. Испугался, видимо, что та объявиться может. Ну, знаете, как бывает? Станет на наследство претендовать. А там-то и всего та квартира, в которой вы были. Видимо, не захотел он Валюшку-то в такое положение ставить, вот и попросил меня нотариуса к нему привезти. Сам-то уже болел сильно, ходить не мог. Ну, я особенно в подробности не вдавался. Это мне Ольга Васильевна все поведала, когда я про эту Юлю-то упомянул. Только вы Валюшке ничего не говорите. Ладно? Она ж не то что я. Она благородная. Начнет эту сестру искать, наследство предлагать. Она это может. А я считаю, что прошлое должно оставаться в прошлом. Да и кто знает, что из той девчонки выросло. Нет, Дмитрий Иванович мужик умный был. Он все правильно сделал.
Ух ты! Вот это поворот сюжета! Шестеренки в моей голове закрутились с огромной скоростью. Втянув ноздрями воздух, словно гончая, идущая по следу, я выпалила:
– Так может, эта таинственная наследница все же объявилась? Вдруг она решила получить ей причитающееся? А что? Обиженная судьбой и отцом женщина решает восстановить справедливость, убивает нотариуса, похищает завещание, полагая, что теперь вполне может претендовать на свою долю в наследстве.
Придуманная версия казалась мне не только логической, но и очень красивой. Внебрачный ребенок, старик, раскрывающий страшную тайну на смертном одре, – это самые популярные темы детективных романов со времен Конан Дойля. Увы, мужчины мой энтузиазм не оценили должным образом. Креольский криво усмехнулся, а Сомов и вовсе одарил меня сочувственным взглядом. Таким, каким смотрят на пятилетнего ребенка, пытающегося объяснить тайны мироздания.
– Чушь, – заявил он бестактно, – допустим, кто-то действительно готов так заморочиться ради одной трети в квартире на окраине. Но не логичнее ли тогда начать с кражи Валюшкиного экземпляра завещания и только потом заняться нотариальной конторой? Допустим, таинственный внебрачный ребенок действительно решил объявиться. Это значит, что ему, во‑первых, придется доказать факт родства с покойным батенькой, а во‑вторых, избавиться от всех копий завещания. И даже если бы ему все это удалось, вступить в наследство он смог бы только через суд, который в нашей стране, как известно, действует очень медленно. Затея, прямо скажем, очень авантюрная, с мизерными шансами на успех.
Конечно, доводы Сомова выглядели очень убедительно, но сдаваться так просто я тоже не собиралась.
– Ну, знаете ли. Вы тоже ничего не знаете об этой дочери. Может, у нее с головой не все в порядке. Кроме того, женщины, движимые стремлением восстановить справедливость, не всегда действуют адекватно и логично.
– Не спорю, – риелтор ехидно хохотнул, – женская логика – призрачное, не существующее понятие, но все равно так подставляться… Даже укради эта самая наследница все варианты завещания, со свидетелями-то как быть? Ведь факт пропажи автоматически делает ее подозреваемой номер один в убийстве Юрия Креольского.
– Вот именно! – меня вдруг осенило. – Она потому и не объявилась до сих пор, что испугалась обвинений в убийстве, которое, кстати, совершила непреднамеренно. Допустим, она лишь хотела выкрасть копию завещания из нотариальной конторы. Предположим, план ее был такой: сначала похитить документы у нас, потом в доме своей сводной сестры. А дальше все просто – предъявляешь свои права на долю в имуществе. И все! Без завещания доказать его существование не получится, так что… Но все пошло не по плану. Неожиданно для этой самой наследницы шеф оказался в конторе, ей пришлось его убить, и теперь она и носа не высунет, чтобы не получить обвинения в тяжком преступлении. Вот так-то! – я торжествующе посмотрела на Олега. Пусть знает, я тоже не лыком шита. Вон как мастерски дело раскрыла. Но тот лишь с сомнением покачал головой.
